Снимая корзину с кэба, ее уронили на мостовую, ребенок проснулся и дал о себе знать отчаянным криком.
— Боже мой, мэм, что это? — ужаснулась горничная, — бэби?
— Да, голубушка, это мой бэби! — отвечала дама. Она, видно, не прочь была пошутить — до поры до времени. — Бедняжка, надеюсь, не ушибся?
Старуха заняла номер. Корзину внесли и поставили на коврике перед камином. Хозяйка при помощи горничной стала ее развязывать. Ребенок к этому времени уже вопил не переставая, как пароходный свисток.
— Дорогой мой, — причитала старая леди, возясь с веревкой. — Не плачь, твоя мама развяжет тебя как можно скорей. Откройте мой сак и достаньте бутылку молока и несколько собачьих сухарей, — обратилась она к горничной.
— Собачьих сухарей? — изумилась та.
— Да, — засмеялась старуха. — Мой бэби любит собачьи сухари.
Горничная отвернулась, чтобы достать требуемое, как вдруг услыхала позади себя глухой стук и, обернувшись, увидела старую леди, распростертую на полу в глубоком обмороке. Ребенок ревел во все горло, сидя в корзине. Совершенно растерявшись, девушка сунула ему собачий сухарь, а сама принялась приводить в чувство старуху. Через минуту несчастная открыла глаза и огляделась. Бэби успокоился и, причмокивая, сосал собачий сухарь. Старая дева взглянула на него и порывисто спрятала лицо на груди у горничной.
— Что это? — сдавленным голосом спросила она. — Вот это, в корзине?
— Ребенок, мэм, — ответила горничная.
— Вы уверены, что это не собака? — спрашивает старая леди. — Посмотрите еще раз.
Девушка почувствовала себя не совсем ловко и пожалела, что рядом никого нет.
— Я не могу смешать ребенка с собакой, мэм, — сказала она. — Это ребенок — человеческое дитя!
Старая леди жалобно захныкала.
— Это, — говорит — искупление. Я беседовала с моей собакой как с человеком, и теперь все это случилось мне в наказание…
)?
